Порванная струна - Страница 12

Домой я добрался быстро – подвезли мужики на «скорой помощи», им по дороге было.

Дверь открыла маман, и у меня отлегло от сердца – хоть не оставили старуху одну.

– Ну что там? А где Сережа?

– Дома твой Сережа, – рыкнул я. – И не смей больше к нему обращаться, я со своими делами как-нибудь сам разберусь.

– Да ты что? – Маман набрала воздуху и собиралась меня как следует вздрючить, но тут из комнаты послышался слабый голос бабули, так что я просто отодвинул маман в сторону и одним прыжком оказался в комнате. Бабуля лежала на кровати такая маленькая, и лицо ее было белее подушки. Увидев меня, она заплакала.

– Ну все, все. – Я присел рядом на стул. – Видишь, я вернулся, целый-невредимый, ничего не случилось, все в порядке…

– Чем это от тебя пахнет? – принюхалась бабуля.

«Дерьмом», – чуть было не сказал я, но вовремя прикусил язык.

– Ты в милиции был? Что они сказали? – жадно спрашивала бабуля.

– Все нормально, не нужно волноваться, это ошибка, она разъяснилась, больше я никуда не уйду.

Она успокоилась от звука моего голоса и утомленно прикрыла глаза. На кухне я узнал от матери, что бабуля подняла тревогу часов в десять вечера. Она звонила матери и до того ее взвинтила, что та рискнула обратиться к своему мужу за советом. Муж поднял ее на смех – взрослый парень к десяти вечера домой не пришел, а они всполошились. Но маман-то знает, что я всегда ночую дома; во-первых, боюсь бабулю оставить, а во-вторых, не у кого мне ночевать, с моим ростом у меня с женщинами вообще проблемы. Уж не знаю, что маман сказала своему мужу, возможно, что я псих и импотент, но он все же решил выяснить в милиции. И вот, так разозлился, что ему не дали поспать, что возненавидел меня пуще прежнего.

Я не стал рассказывать маман содержание нашей с ним беседы, пусть уж он сам ей распишет меня во всей красе, мне плевать.

* * *

Звонок матери без стеснения вырвал Надежду Николаевну Лебедеву из утренних объятий Морфея. Мать была полна праведного негодования и на такие мелочи, как звонок в восемь утра в выходной день, не обратила внимания.

– Ты только послушай, что происходит! – кипятилась мать на том конце. – Андриана забрали в милицию, продержали там до полуночи, хорошо, что его выручил Ленин муж, а Валечка чуть второй инфаркт не получила!

Надежда с детства спала всегда очень крепко, и никогда у нее не было бессонницы, даже слова такого в лексиконе ее не было. Она объясняла это своей многолетней работой на режимном предприятии. Действительно, в их институте работало множество людей, мужчин и женщин. С возрастом многие начинали прихварывать, но никто и никогда не жаловался на бессонницу. Если всю жизнь вставать в семь утра, а то и раньше, то за многие годы накапливается такой хронический недосып, что ни о какой бессоннице не может быть и речи.

Надежда всегда засыпала быстро, как только голова ее касалась подушки. Но в выходные любила поспать подольше, впрок, как выражался ее муж Сан Саныч. Поэтому сегодня спросонья она никак не могла сообразить, с чего это мать так волнуется и зачем вообще звонит.

– Какой муж, какая Лена… – бормотала она, отнеся трубку от уха, потому что мать в волнении очень громко кричала.

– Надежда, я на тебя просто удивляюсь! – Мать задыхалась от возмущения. – Я тебе уже полчаса объясняю, что Валечкиного внука забрали в милицию из-за того дела… ну, с девушкой. Просто подошли на улице, посадили в машину и увезли. Сплошной произвол!

– Погоди-погоди. – Надежда с трудом продиралась сквозь остатки сна. – Андриана арестовали?

– Уже выпустили! – торжествующе сообщила мать. – Но для Валечки это было огромным ударом, у нее же сердце…

После того как Надежда уразумела ситуацию, мать облегченно вздохнула, но не отказала себе в удовольствии напоследок кольнуть:

– Иногда я недоумеваю, каким образом ты, так медленно соображая, умудрилась проработать ведущим инженером двадцать пять лет?

Надежда промолчала, хотя в словах матери не было ни слова правды. Соображала она быстро, и мать всегда это признавала, но сегодня с утра ужасно хотелось спать. Мать же в свои семьдесят лет была полна энергии и жажды жизни, ей-то встать в семь утра ничего не стоило.

Надежда полностью проснулась и загорелась узнать подробности. Однако следовало быть осторожной, потому что муж тоже проснулся от телефонного звонка и теперь подозрительно тихо лежал на диване в обнимку с котом Бейсиком. Надежда опасалась, что Сан Саныч слышал неосторожно проскользнувшие в разговоре слова «арест» и «милиция» и теперь настороже, потому что очень не одобрял ее увлечения всякими криминальными загадками и всячески старался оградить от этого свою легкомысленную и не в меру увлекающуюся жену.

Она осторожно скосила глаза в сторону дивана. Так и есть, муж и кот делали вид, что спят, а сами тихонько и весьма неодобрительно посматривали в ее сторону.

– Я приеду днем, – уронила Надежда в трубку и отключилась. – Ну что, все равно вставать нужно было, – вздохнула она и потянулась за халатом.

– Хм, надеюсь мою тещу не арестовали? – осведомился Сан Саныч.

– С чего ты взял? – Надежда сделала честные глаза. – Это она сериал пересказывала, вчера очередную серию «Ментов» по телевизору смотрела.

Надежда тотчас со стыдом призналась себе, что сегодня с утра она не в лучшей форме. Хотя ее муж и относился к своей теще несколько критически из-за некоторых безапелляционных суждений, которые та высказывала иногда не совсем к месту, все же он не считал ее настолько выжившей из ума, чтобы позвонить дочери в восемь утра в субботу для того, чтобы поделиться впечатлениями от вчерашнего сериала.