Порванная струна - Страница 38

В дверях квартиры появился невысокий, но очень широкоплечий и коренастый парень с растерянной физиономией и пистолетом Макарова в руках. Арик наконец опомнился и набросился на этого бойца:

– Ты что, козел, с пальмы рухнул? Тебе велели страховать лестницу, чтобы этот кадр не ушел, а ты его замочил, сучье вымя! Я тебя сейчас самого пришью! Нам он живой нужен был!

– Ара Акопович, – извиняющимся тоном забубнил боец, – он же стрелять начал. Ну, я подбежал, а он на меня ствол развернул. Что же я, должен был ждать, пока он в меня всю обойму разрядит?

– А, иди ты! – махнул рукой Димирчан. – Ладно, потом поговорим, на «разборе полетов».

Он нагнулся к Колыванову, прикоснулся пальцами к шее и плюнул:

– Мертвее не бывает. Провалили дело.

Тут он увидел меня и еще больше разозлился.

– А ты что здесь торчишь? Жмуриками любуешься? У тебя что – своих неприятностей недостаточно, в чужие вляпаться хочешь? Вали отсюда, пока жив! И забудь все, что видел. Мы тут сейчас прибираться будем.

Мне два раза повторять не пришлось: неприятностей мне и без того хватало, здесь Димирчан прав. И оказаться даже поблизости от двойного убийства совсем мне не улыбалось.

Я боком проскользнул мимо двух трупов и озабоченно склонившихся над ними орлов-пеликанов и дал деру, стараясь не бросаться в глаза случайным прохожим.

В кафе было тихо и малолюдно. Надежда выбрала самый дальний столик в углу. Рядом никого не было, только пушистый черный кот спал на батарее, свернувшись калачиком.

– Вам взять что-нибудь к кофе? – спросил я.

– Нет. – Надежда с ненавистью посмотрела на витрину, где были выставлены многочисленные десерты, потом перевела взгляд на кота.

– Ишь, разъелся как, на сливках-то взбитых! – В голосе ее звучала тщательно скрываемая зависть.

– Ну, и что мы имеем? – грустно спросила Надежда Николаевна, когда я принес две чашки кофе и уселся напротив нее за стол. – «Пеликаны» не внесли ясности в наше дело. То есть они открестились от убийства девушки. Тут я им верю – зачем ее было убивать?

– Но кто-то же ее убил, – возразил я. – Надеюсь, вы не думаете, что это был я?

– Оставим такие глупости Громовой, – отмахнулась Надежда. – Но знаешь, это вполне мог быть какой-то случайный псих, которого никто никогда не найдет. А возможно, дело в знакомствах девушки, в ее окружении.

– Вот как раз эту версию мы проверяли! – напомнил я.

– Да я не о том. Неужели милиция не интересовалась, где она работает или учится, кто родители, друзья.

– Очевидно, там все в порядке, они не нашли никакой зацепки. Ой, Надежда Николаевна, я же вот что хотел вам показать! – Я выложил на стол фотографии, те, что стянул в квартире Елены Сергеевны.

– Понимаете, она следила за Колывановым и снимала его с разными людьми. Наша Марианна тоже тут есть, я поэтому и взял фотки.

Надежда задумчиво рассматривала фотографии.

– Да, здорово ее достал этот Колыванов, если человек не жалел времени на то, чтобы следить за этим подонком.

– Очевидно, она хотела найти на него такой же компромат, чтобы он отстал от нее.

– Умел этот мерзавец женщин использовать! – бормотала Надежда. – Не мытьем, так катаньем заставлял таскать каштаны из огня. Вон, гляди, наша красотуля.

– Вы ее по шубке узнали?

– И по твоему описанию, – ответила Надежда как-то рассеянно.

На снимке девица со своим хахалем Колывановым выходила из подъезда незнакомого дома, вернее, не из подъезда, а из подворотни, хотя подворотней это место я не назвал бы. Собственно, ворот как таковых там не было. А был проход во двор, очень красивый проход, с витыми колоннами, и даже фонарь кованый висел.

– Что это за здание? – спросил я. – Старое? Что в нем находится?

– В нем находится жилой дом, – уверенно ответила Надежда. – Я хорошо помню этот проход и сам дом знаю, он на Выборгской стороне находится. Не очень старый, сталинского периода постройки, это стилизация.

На девушке была все та же белая шубка, а Колыванов был одет проще. В этот раз на нем не было черного кашемирового пальто – обычной униформы всех бизнесменов или тех, кто хочет выглядеть деловым человеком. На Колыванове была стеганая курточка.

– Интересно, зачем они туда ходили? Ни он, ни она там не живут, – протянул я, – то есть не жили. Девушка жила на улице Марата, там ее и убили, в собственном подъезде…

– А он вряд ли стал бы приводить ее к себе, – подхватила Надежда. – Небось женатый был – семья, дети, все как положено!

Она еще раз перебрала фотографии и отложила одну, на которой был изображен Колыванов в той же стеганой курточке. Он выходил из своей машины, стоящей напротив дома. Он задрал голову и смотрел на окна. На четвертом этаже форточка была открыта и высовывалась чья-то машущая рука.

– Эх, жалко негативов у нас нет! – сокрушенно вздохнула Надежда. – Могли бы увеличить и узнать, кто там в окне. Хотя я думаю, что там наша красавица. Потому что снимок сделан в тот же день, судя по курточке Колыванова. И дом тот же самый. Только на той фотографии он с другого конца снят, где проход во двор, а здесь – вид с улицы.

– Откуда вы этот дом знаете? – заинтересовался я.

– Там моя знакомая живет, раньше жила, я ее года два уже не видела, – призналась Надежда. – Вот ее балкон, на фотографии тоже виден.

– Только не говорите, что из ее окна наша длинноножка выглядывает! – вскричал я. – Не может быть такого совпадения!

– Я и не говорю, – удивилась Надежда, – то окно как раз над квартирой моей знакомой находится.

– И для чего они туда ходили?

– Как это – для чего? Нужно им было место, где встречаться? Вот оно это место и есть.